Питер О`Доннел - Единорог
— Ну, сэр Джи, можете начинать двигаться.
Таррант, испытывая чувство какой-то неловкости, начал обходить Вилли на цыпочках, стараясь держаться от него как можно дальше. Вилли вытянул руку и указал точно на Тарранта. Тот не прекращал движения, но палец Вилли продолжал «вести» его. Палец, наставленный на него, двигался, словно стрелка компаса за магнитом. Когда Таррант останавливался, палец замирал в воздухе, когда он продолжал движение, палец оживал. По мере того как Таррант приближался к Вилли, палец опускался все ниже и ниже.
— Расстояние пятнадцать футов, — говорил Вилли. — Десять, восемь… Так, а теперь вы удаляетесь… — Он открыл глаза.
— Неплохо, — отозвался Таррант, который на самом деле был просто потрясен. — Заинтересовать бы этим наших ослов из министерства обороны. Сейчас в джунглях Юго-Восточной Азии идет война…
— Спасибо, сэр Джи, — откликнулся Вилли, — но я бы не хотел лишних контактов с министерством обороны…
— Наш Вилли держит игрушки у себя под подушкой, — заметила Модести.
— Это разумно, — сказал Таррант и, подойдя к скамейке, сел рядом с Модести. Он посмотрел на часы, обдумывая следующий ход. Половина пятого… Весь день он ждал благоприятной возможности рассказать о своей проблеме, но удобный момент никак не подворачивался, и это действовало на нервы. Он подумал о желтом листке с черными строчками, который лежал у него в бумажнике. Как отреагирует Модести, если он вытащит его прямо сейчас? Может, именно так, как ему хотелось бы, но он не был в этом уверен на все сто процентов. Лучше погодить. Вдруг первый шаг сделает сама Модести? Или Вилли. От ее имени.
Таррант погрузился в воспоминания, уносясь мыслями в те далекие дни, когда он решил впервые использовать Модести Блейз. Это случилось вскоре после того, как Модести отошла от дел и купила себе роскошный пентхауз с видом на Гайд-парк, а Вилли Гарвин, также «завязавший» с преступной деятельностью, приобрел пивную. Оба были богаты, оба имели массу свободного времени — и оба изнемогали от скуки.
Первым не выдержал Гарвин. Он сбежал в банановую республику в Южной Америке и нанялся делать там революцию. Но без Модести Вилли напоминал лампочку, отсоединенную от источника питания. Он действовал без привычной лихости и вскоре был не только пойман, но и приговорен к смерти, приняв это с каким-то летаргическим фатализмом.
Именно тогда-то Таррант, получив сведения о судьбе Вилли, решил использовать это как рычаг для вовлечения Модести в одну странную и тайную операцию. Впрочем, он вовремя послушался внутреннего голоса и, отбросив идею шантажа, выдал ей информацию просто так, без каких-либо предварительных условий. Это помогло ей быстро вызволить Вилли из плена и спасти ему жизнь.
Таррант не ошибся, послушавшись своего внутреннего голоса. Модести приняла его приглашение участвовать в операции. Она только еще заметила: «Откуда это вы узнали, что я не только ненавижу шантаж, но также ненавижу оставаться в долгу?» Он хорошо помнил финальную стадию операции, подсчет убитых. Даже теперь у него по спине пробежал озноб. Модести и Вилли тогда победили, но и сами уцелели с большим трудом.
Но новая работа конечно же не имела ничего общего с кошмарами той давней операции. Таррант еще раз просчитал варианты и решил, что не кривит душой. И вообще пока что речь шла даже не о работе, просто возникли кое-какие туманные подозрения, которые надлежало развеять.
Он вздохнул и вернулся в настоящее. Вилли удалился в мастерскую, чтобы положить на место свой миниатюрный радар. Модести мирно курила сигарету.
— Ну что ж, — начал Таррант, — сегодня я провел в вашем обществе замечательные часы. У вас есть какие-то новые предложения или я уже злоупотребляю вашим гостеприимством? Будьте со мной абсолютно честны.
— Я противница абсолютной честности, — отозвалась Модести умиротворенно-рассеянным тоном. — Это порой убивает учтивость и нередко звучит слишком жестоко. По возможности не следует причинять людям боль…
Таррант бросил взгляд на ковер, на конго на столе и рассмеялся. Модести сперва озадаченно посмотрела на него, но быстро сообразила, что он имеет в виду, и тоже улыбнулась, причем именно так, как это нравилось Тарранту — лукаво, с озорством подростка.
— Я имею в виду вовсе не ту боль, — сказала она, — и вы, кстати, прекрасно это понимаете, сэр Джеральд.
— Конечно, — кивнул Таррант, надеясь, что эта улыбка останется на ее лице еще какое-то время. Она появлялась редко и приводила его в восторг. — Но все-таки, возвращаясь к моему вопросу, вы будете со мной учтивы или честны?
— И то, и другое. После того как мы с Вилли проводим вот такой бой, мы любим тихо провести остаток дня. Он примет душ, мы выпьем чаю и просмотрим воскресные газеты. Потом, наверно, совершим прогулку в лодке Вилли. Он будет удить рыбу, а я просто лежать и дремать. Если эта программа не кажется вам слишком скучной, милости просим в нашу компанию.
— Я старый рыбак, — заметил Таррант. — Кстати, вы ведь, кажется, обещали мне сегодня рыбалку. Вилли может одолжить мне удочку? Это не составит для него проблему?
— У меня их целая дюжина, сэр Джи, — отозвался Вилли, появляясь на пороге мастерской. — Так что выбирайте оружие.
Модести затушила сигарету и сказала:
— Тебе надо принять душ, Вилли. А я пока переоденусь. Через десять минут я буду готова.
Она встала и двинулась в одну из душевых, на ходу развязывая алый кушак.
Лодка была привязана под большим буком у самой воды. Модести Блейз улеглась на подушки и прикрыла глаза. У кормы стояло ведерко, в котором плавали две-три плотвички, двухфунтовый окунь и толстяк карп в десять фунтов.
Таррант пользовался бамбуковым удилищем и леской с двумя поводами, как это принято в Норфолке. Вилли ловил на донку. Короткое удилище была закреплено в трубке, вставленной в отверстии планшира, а к леске сверху был прикреплен кусочек теста, чтобы сразу понять, как клюнувшая рыба начнет уходить. Вилли сидел, опершись на борт, и мирно покуривал.
Примерно уже полчаса в лодке царило полнейшее молчание.
— Ну, как работа, сэр Джи, — наконец нарушил тишину Вилли.
— То так, то этак… Вы же знаете, как бывает… прошлая неделя выдалась тяжелой, но в этом году это наша первая потеря, поэтому грех жаловаться. Мне повезло больше, чем Рене Вобуа.
Рене Вобуа, возглавлявший Второй отдел в Париже, был коллегой и давним приятелем Тарранта.
— Да, ему вряд ли было приятно узнать, что Руазе и Арди работали не столько на него, сколько на ОАС, — заметил Вилли.
— Что и говорить, приятного тут мало, — кивнул Таррант. — Работа сама по себе достаточно трудная, а тут еще все время приходится оглядываться. Уж не знаю, как это удается Рене, но, когда я видел его в прошлом месяце, он и виду не подал, что у него большие неприятности.
— Рене выстоит, — подала голос Модести, — это человек, каких мало. — Она открыла глаза, увидела на лице Тарранта улыбку и заметила: — Надеюсь, сэр Джеральд, вы не усматриваете в этом проявления неучтивости?
— Нет, это только честно. И справедливо.
— Вы недооцениваете себя. Я ценю вас не менее высоко, но просто вы принадлежите к другой категории людей. Вобуа Руководствуется логикой, вы же больше полагаетесь на интуицию. У каждого из вас есть качества, в которых вам нет равных, но результаты, которых вы оба добиваетесь, схожи. — Она поудобнее устроилась на подушке и добавила: — Это не просто эмоциональное заявление. Вы оба находились у нас под микроскопом, когда мы еще работали.
— Я лично обеими руками за интуицию, — сказал Вилли. — Помните дело Габриэля, сэр Джи? Вы тогда не ошиблись в своих догадках.
— Так-то оно так, — сказал Таррант, чувствуя, как его охватывает легкое возбуждение, — но мое начальство не склонно придерживаться вашей позиции, Вилли. Они любят факты. И потому мне не часто приходится тратить наше время и деньги на смутные догадки. По крайней мере, официально…
Наступило довольно многозначительное молчание. Модести снова прикрыла глаза и сказала:
— Их за это трудно осуждать, но все же порой это, наверно, утомляет…
— Порой да. В высшей степени утомляет, — произнес Таррант с легким нажимом на последнем слове.
— Что-то новенькое? — осведомился Вилли и выбросил сигарету за борт.
Таррант дернул удочку, но, увидев, что тревога была ложной, заново забросил леску.
— Вы имеете в виду нынешнюю ситуацию? — спросил он, выигрывая время.
— Да, да, он имеет в виду нынешнюю ситуацию, — с легкой усмешкой подтвердила Модести. — Ну, так что — опять какие-то проблемы?
Таррант вдруг почувствовал странное сочетание облегчения и сожаления. Удобный момент возник, и оставалось лишь разумно им воспользоваться. Он поджал губы, задумчиво покачал головой и сказал:
— Нет, ничего такого, что было бы по вашей линии, сейчас вроде бы не наклевывается. — Он выдержал театральную паузу, а потом добавил: — Практически ничего.